Известные люди умершие от цирроза печени

Диагноз и приговор. На минувшей неделе прекратили свое существование последние российские вытрезвители. Теперь Минздраву и МВД предстоит разделить зоны ответственности: кого из подвыпивших граждан в отделение доставлять, а кого — в больницу или наркологический диспансер.

Степень алкоголизации населения страны, тем временем, все еще остается критической, как, впрочем, и ее последствия. Ведь злоупотребление горячительными напитками, — это как минимум прямой путь к циррозу печени. Впрочем, список жертв данной болезни ежегодно пополняют не одни только рабы зеленого змия. В группу риска, вопреки расхожему мнению, увы, может угодить каждый.

Корреспондент НТВ Сергей Малозёмов присмотрелся к тем, кто обещает панацею от страшного недуга, и убедился, что частенько, навязывая пациенту дорогостоящие лекарства и методики, не всю правду нам говорят.

40-летнего Игоря врачи несколько дней назад буквально вытащили с того света. У него цирроз в тяжелой форме, и печень уже почти не работает. Организм, пытаясь избавиться от шлаков, сбрасывает их в брюшную полость. Жидкость из раздувшегося живота приходится откачивать через проколы.

Станислав, бывший парковщик с Лубянской площади, несколько лет подряд принимал токсичные для печени таблетки. Плюс выпивал каждый день пару банок джин-тоника, чтобы согреться. Теперь он инвалид, почти постоянно лежит в клинике.

Пациент: «Хватает процедур на три месяца, четыре, а потом приходится ложиться. Боли возникают опять».

Владимир Ивашкин, директор клиники им. Василенко Московской медицинской академии им. Сеченова: «Встречаем, им 30 лет, 25 лет. Почему? Они в 12, в 10 лет, уже школьниками начинают пить пиво. К 25 годам, через 15 лет, у ней полномасштабно сформированный цирроз печени».

Опасность цирроза еще и в том, что в виде симптомов — желтухи, головокружения, болей — он проявляется только на очень поздних стадиях. Без экстренных мер и малоприятных обследований тут уже не обойтись.

Белла Лурье, руководитель гепатологического центра: «Печень — это совершенно удивительный орган. От нее можно отрезать кусочек — она вырастет. Ее можно травить всю жизнь потихоньку — она восстанавливается. Печень не успевает восстановиться в том случае, если ежедневный прием алкоголя выше определенных норм не дает печени возможность восстанавливаться. И она идет к циррозу прямой дорогой».

Специалисты называют даже среднюю для обычного человека дозу алкоголя, за которой — цирроз. Это всего лишь 180 граммов в пересчете на чистый спирт, то есть меньше полулитра водки в неделю. Неудивительно, что Россия в мире — на первых местах по циррозу.

Принято считать, что цирроз грозит в основном алкоголикам. На самом деле, злоупотребление этиловым спиртом виновато только в половине случаев болезни. В реальности циррозом могут заболеть все, кто хотя бы раз ходил к стоматологу или в парикмахерскую — словом, везде, где можно заразиться вирусным гепатитом.

Цирроз — последняя стадия многих поражений печени: алкогольного, вирусного, жирового (при лишнем весе). Все заканчивается одинаково — печеночные клетки умирают, а их место занимают бесполезные элементы соединительной ткани. Печень съеживается, меняет цвет и все хуже делает то, для чего создана — обезвреживает внутренние и внешние яды. В итоге, как правило, больной умирает.

Сергей Готье, директор Института трансплантологии и искусственных органов: «Это состояние, которое на данном этапе лечится только пересадкой — трансплантацией печени».

Хирург Сергей Готье не раз держал в руках циррозную печень и видел много больных, которым не дали погибнуть только родные, поделившиеся своим органом. Например, 32-летний бизнесмен Максим из Тюменской области стал донором, отдав одну долю своей печени отцу, который умирал от цирроза.

Максим, донор: «Врачи уверяют, что все восстановится, происходит регенерация печени».

Не доводить до пересадки обещают разработчики новых лекарств от цирроза. Сразу в нескольких научных центрах мира пытаются сделать в пробирке искусственную печень. А в Новосибирске утверждают, что смогли активировать собственные стволовые клетки печени — заставив ее самовосстанавливаться. Научный прорыв ли это — пока непонятно. Опыты до сих пор проводили только на генетически измененных мышах. До внедрения в практику в любом случае пройдут еще годы.

Пётр Куценогий, директор по стратегическому развитию компании-разработчика: «Можно посмотреть, на 18-м месяце жизни у мышки из контрольной группы налицо все признаки старения, у нее плохая шерстка, у нее уже больные суставы и зубы, и прочее-прочее-прочее. А другая мышка, которая получала этот препарат, выглядит прекрасно, чувствует себя как здоровая мышка».

В одном из криобанков Москвы, где хранят в замороженном виде пуповинную кровь младенцев, уверяют, что лекарством станут выделенные из этой крови стволовые клетки. Их будут вводить внутривенно, и они, с током крови добравшись до печени, заместят ее погибшую ткань и запустят механизмы восстановления. Вроде бы эксперименты на животных завершились успешно.

Артур Исаев, директор Института стволовых клеток: «Вводился этиловый спирт 40-процентный, три раза в день… Это вызывало определенные процессы, сначала, например, жировой гипотоз, а в дальнейшем, так сказать, острые явления в печени. В итоге смертность тех животных, которым проводилась стандартная терапия, была в два раза выше, чем тех, которым проводилась терапия с использованием стволовых клеток».

Для испытаний на людях тут ждут разрешения от властей. Аналогичная компания на Украине такое разрешение уже получила и вовсю зарабатывает, в том числе и на состоятельных больных из России. Примерно за 3 тысячи долларов в палате повышенной комфортности делают серию инъекций тех самых стволовых клеток. Вот только одна проблема — по-настоящему тяжелых больных здесь не берут.

Николай Соколов, начальник медицинской части Института клеточной терапии: «Это не средства „скорой помощи“. Чтобы реализоваться эффект от нашей терапии, нужно хотя бы два-три месяца».

Известный гепатолог Белла Лурье прямо называет это преступлением. Она говорит, что пока нет серьезных научных работ, подтверждающих эффективность стволовых клеток. Она уверена: налицо очередной и совсем не безобидный способ выкачивания денег из отчаявшихся людей.

Белла Лурье: «Даже если здоровому человеку сделать такие капли, капельницу, он тоже себя будет чудесно чувствовать. Но время упущено. К нам пришел человек, которому всего лишь 42 года, и два года назад его могли вылечить, тогда у него еще не было необратимого цирроза, а он под этими капельницами потерял два года. Я про деньги не говорю. И он от нас ушел без всякой надежды на выздоровление».

Лурье говорит, что в большинстве случаев, если время не упущено, болезнь можно обратить вспять — и вполне традиционными методами. При алкоголизме надо отказаться от спиртного, при жировом гепатозе — сбросить вес, при вирусном гепатите — применять противовирусную терапию. Проблема, правда, в том, что качественно делать это в большинстве российских больниц не умеют — отсюда и тысячи смертей в год.

Да и диагностика страдает — новейшие импортные приборы для определения состояния печени есть только в лучших столичных клиниках. Плюс многие врачи, получая деньги от фармацевтических компаний, назначают так называемые гепатопротекторы — недешевые таблетки, в эффективности которых ученые, мягко говоря, не уверены.

Владимир Ивашкин: «Это очень общие определения, которые звучат красиво, но на самом деле за которыми в подавляющем большинстве случаев не скрываются серьезных лабораторных биохимических исследований, которые бы, собственно, показали механизм действия этих так называемых протекторов».

При этом, говорят специалисты, в России вообще нет надежной статистики по циррозу — и, возможно, от него умирают гораздо больше, чем полагают врачи. Чтобы собрать хоть какие-то данные, в нескольких клиниках сейчас объявили акцию — предлагают бесплатно проверить печень. Увы, очередей, несмотря на рекламу, пока не видно.

В 30 лет умерла от цирроза печени. Даже для врачей это кажется маловероятным. Такой диагноз поставили Марине Грицына, умершей в Бобруйской больнице в начале января этого года. В запутанной истории смерти дочери разбирается отец. Что произошло в больнице в ночь, когда туда поступила Марина? Отец девушки уверяет: была допущена халатность, а потом врачи скрывали следы – подвели все под цирроз печени: одни документы переписали, другие – «потеряли».

Все случилось 3 января 2013 года. У Марины начался стул с кровью, рассказывает ее муж Павел Грицына. Вечером женщине стало хуже, вызвали «скорую».

«Когда Марину увозили в больницу, она чувствовала себя более-менее нормально: смеялась, шутила, — рассказывают родственники, — Но так как кровотечение – дело серьезное, врач принял решение увозить ее на носилках. Марина еще пошутила: «Хорошо, что не ногами вперед».

Шутила вплоть до реанимации

В Бобруйской больнице скорой медицинской помощи у Марины взяли анализы крови и мочи, поставили капельницу с глюкозой. И почти 2 часа после этого ничего не делали. Кстати, в документах о назначении глюкозы – ни слова. «В медкарте ее состояние при поступлении в больницу определено, как очень тяжелое (до этого «скорая» определила его как «средней степени тяжести»). Почему не принимали экстренные меры?! Не направили сразу в реанимацию, если дело серьезное? Марину подняли в хирургическое отделение, где она еще долгое время лежала на каталке», — рассказывает отец Николай Гвоздь. Но претензии его не связаны с тем, что дочке долго не оказывали помощь: «Скорее всего, документы потом переписали: оформили на бумаге, что состояние ухудшалось», — считает он.

Муж, который был рядом все это время, говорит, что не замечал, чтобы Марине становилось очень плохо: женщина по-прежнему шутила – вплоть до того момента, как ее забрали в реанимацию.

Там, если верить документам, через час и 20 минут Марина умерла.

В заключении о смерти Марины Грицына сказано, что она скончалась от портального цирроза печени, а вернее, из-за развившегося вследствие цирроза кровотечения из варикозных вен пищевода.

Откуда у Марины цирроз?

Согласно медицинской литературе, причиной портального цирроза печени может быть чрезмерное злоупотребление алкоголем, вирусные поражения печени, белково-витаминная недостаточность. У больного наблюдаются «сосудистые звездочки» на лице, при дальнейшем прогрессировании — желтуха, варикозные кровотечения из пищеводных и геморроидальных вен.  

То, что у Марины были проблемы с печенью, родственники не отрицают. Есть результаты УЗИ брюшной полости, которое Марина сделала за год до смерти. В протоколе обследования сказано, что печень у девушки увеличена. Диагноза два: гепатомегалия и диффузные изменения печени.

Несоответствия в документах

В документах врача скорой помощи отмечено, что размеры печени девушки – в пределах нормы (у края реберной дуги). А в приемном отделении уже указывают, что печень выходит из-под реберной дуги на целых 15 сантиметров, а на животе видны выраженные подкожные вены.

Забегая наперед, отметим, что независимый судмедэксперт в своем заключении указывает: «Данное увеличение размеров печени в течение нескольких часов невозможно».

На этом фото Марина в Турции за полгода до смерти (июнь-июль 2012). «Я хочу показать, что у нее на животе не было видно вздутых вен», — говорит отец.

В документах «скорой» отмечено, что у Марины не было асцита. В реанимации пишут: асцит.

Асцит — это состояние, при котором в брюшинной полости появляется свободная жидкость в больших количествах (до 25 литров). Асцит является следствием цирроза печени в 75%; злокачественных новообразований — в 10%; сердечной недостаточности в 5% случаев.
Возникает вопрос и по кровотечению, который определен причиной смерти. В гастроскопическом исследовании, которое проводили Марине перед реанимацией, указано, что на момент осмотра признаков кровотечения нет.

Николай Антонович считает, что медицинская документация уже после смерти Марины была переписана – все подогнано под цирроз печени. Когда Марину забрали в реанимацию, ее муж Павел поехал домой. Меньше чем через полчаса, как он оставил Марину, позвонил человек, представившийся лечащим врачом, и стал расспрашивать, чем Марина болела. «Мол, не можем понять, что с ней», — подтверждает зять.

«Я думаю, что на тот момент (примерно 1.30 ночи, после того как Марине ввели первую порцию компонентов крови) дочка уже умерла, — говорит Николай Гвоздь. — А медики искали способ сфальсифицировать документы».

Указанное в документах время смерти: 2.30 ночи.

Любопытно, что в медкарте Грицына М.Н. на кардиограмме, которая фиксирует прямую линию (смерть пациента) обрезано время и номер аппарата.

В согласии пациента Грицына М.Н. на переливание крови стоит чужая подпись. Вы можете сравнить.

Это подпись дежурного реаниматолога Гущи. Хотя подписаться мог и муж (это допускается), который до самого назначения переливания был рядом с Мариной.

И это далеко не единственный вопрос к документам о переливании крови. Журнал выдачи компонентов крови для переливания, похоже, переписан – с 1.30 ночи, когда Марине выписали вторую порцию плазмы, он почему-то стал заполняться другим человеком. Разве могла глубокой ночью произойти смена? Кстати, начиная с этого времени и аж до 9-го января журнал заполнялся одним и тем же почерком. Мог ли бессменно столько времени дежурить один и тот же человек?

Вызывает сомнения и скорость, с которой Марине переливали кровь в реанимации. Меньше чем за час внутривенно капельно ей перелили почти два литра плазмы и эрмассы. Хотя как уверил врач, с которым мы проконсультировались, когда кровотечение не остановить, такое количество крови «влить» возможно, но, конечно, не капельным путем.

По мнению Николая Гвоздя, дочь умерла от осложнения из-за переливания крови. В ходе проверки и экспертиз эта возможная причина смерти пока даже не рассматривалась.

«Какая эксгумация — после жаркого лета?»

По итогам первой проверки по факту ненадлежащего исполнения служебных обязанностей медработниками отцу в возбуждении уголовного дела отказали. Отказ основан на заключении судебно-медицинской экспертной комиссии, которая изучила документы и не нашла признаков халатности медиков. Очередная проверка ведется управлением следственного комитета по Могилевской области.

Только сейчас дали добро на эксгумацию трупа. Хотя отец требует этого с января: «Это мое законное право. Они специально тянут, чтобы труп истлел и ничего нельзя было доказать»,  — считает он.

Николай Гвоздь под диктофонную запись спросил у следователя, понимает ли он, что написано в медкарточке лечащим врачом, тот даже не скрывал, что не может разобрать почерк. «Как же он тогда ведет следствие», — возмущается Николай Антонович.

На всех этапах, рассказывает отец, ему говорят, что доказать что-то в отношении медиков невозможно. «Все потому, что у них девиз: «Мертвого не поднять – спасай своего». Это медикам втолковывают с первого курса университета», — считает он.

В августе создана комиссия Минздрава. Но к работе она еще не приступала. Как сообщил ее председатель, заведующий кафедрой неотложной хирургии БелМАПО, доктор медицинских наук Николай Завада, пока это невозможно, потому что медицинская документация изъята правоохранительными органами.

Судмедэксперт: «Есть обоснованные сомнения в правильности выводов экспертной комиссии»

Вопросы к документам и заключению судебно-медицинской экспертной комиссии возникли не только у отца девушки. Государственный судмедэксперт первой категории со стажем работы по специальности свыше 14 лет Александр Ганец также отмечает противоречия. Вот некоторые из них.

• В заключении патологоанатома нет описания повреждений вен пищевода, что подвергает сомнению вывод экспертной комиссии о том, что источником кровотечения явились «расширенные вены пищевода».

• Патологоанатомическое исследование трупа Грицына М.Н., судя по заключению, было проведено не в полном объеме. Кроме того, патологоанатом не описывает раны, которые обязательно должны были быть на теле Марины после внутривенного введения лекарств и препаратов крови, а также от проведенной в брюшную полость ПВХ трубки, «по которой выделилась соломенно-желтая асцитическая жидкость».«При отсутствии в вышеуказанном протоколе сведений о данных ранах возникает сомнение в зафиксированном в медицинских документах объеме оказанной медицинской помощи», — пишет эксперт.

• Эксперт ставит под сомнение и объем зафиксированных в медкарте обследований в столь короткие сроки. Вопрос может быть решен путем проведения следственного эксперимента с хронометрированием действий, добавляет он.

• И  – причина смерти. И комиссия, и патологоанатом непосредственной причиной смерти заявляют кровопотерю. «Но кровопотеря, вследствие кровотечения из желудочно-кишечного тракта, не является специфическим осложнением цирроза печени и может возникнуть из-за язвенного поражения или разрывов слизистой оболочки ротоглотки, пищевода, желудка и кишечника, распада злокачественных опухолей,» — пишет независимый судмедэксперт.

• А также: «Обращает на себя внимание то, что экспертами-гистологами диагноз «цирроз печени», вероятно, был установлен на основании наличия «немногочисленных (подчеркнуто –TUT.BY) мелких ложных долек» при имеющейся в остальном морфологической картине заболевания печени в виде хронического стеатогепатита с фиброзом».
  

Стеатогепатит — воспалительный процесс печени на фоне его жирового перерождения. Существует три вида заболевания: алкогольная болезнь печени, метаболический стеатогепатит и лекарственный стеатогепатит, которые нередко сочетаются между собой. Течение заболевания, как правило, длительно, с минимальной или умеренно выраженной активностью воспаления в печени, однако без лечения наблюдается переход в цирроз печени. Лекарственный стеатогепатит возникает при приеме амиодарона, синтетических эстрогенов, антагонистов кальция, противомалярийный препаратов.

Стеатогепатит, который предположил у Марины судмедэксперт, может быть вызван приемом гормональных средств. По словам Николая Антоновича, Марина 3 года лечилась от бесплодия – возможно, по этой причине у нее появились проблемы с печенью.

Все это можно было бы доказать, говорит отец, запросив медицинскую карточку Марины из поликлиники. Но ее после смерти девушки там вдруг не стало, говорит отец.

Мы попросили прокомментировать эту историю врача, который долгое время работал с кровотечениями, в том числе множество раз делал переливания компонентов крови: «Чтобы получить цирроз печени в 30 лет нужно очень постараться. А чтобы умереть в больнице за 3 часа — надо быть очень больным человеком, который просто плевал на свое здоровье, и на которого никто не обращал внимание. Так быстро не умирают. Вместе с тем, если человеку ночью переливали кровь, то для этого были веские основания. Переливание — всегда проблемно, и если этого можно избежать, врачи стараются так и сделать. В любом случае, у истории, в которой нужно привлечь к ответственности медиков, нет юридической перспективы.»